Спустя почти год после того, как Мэтью Перри был найден мертвым в джакузи своего дома 28 октября 2023 года в возрасте 54 лет, его особняк площадью 330 кв. м был продан. Покупателем стала Анита Верма-Лаллиан, кинопродюсер и девелопер недвижимости из Скоттсдейла, штат Аризона. Сделка на сумму 8,55 млн долларов была заключена непублично.
По данным Los Angeles Times, Верма-Лаллиан планирует использовать недвижимость в качестве дома для отдыха. Перри приобрел этот дом с четырьмя спальнями в 2020 году за 6 млн долларов. До этого актер продал особняк в Малибу и роскошный пентхаус в Сенчури-Сити.
Перри часто публиковал фотографии своего дома, бассейна и двора, демонстрируя свою любовь к Бэтмену: изображения этого супергероя занимали видное место в интерьере.
Его последняя публикация в Instagram была сделана в джакузи, где он был найден мертвым. На заднем плане мерцали огни города.
Смерть была признана несчастным случаем, вызванным острым отравлением кетамином. В его организме также был обнаружен бупренорфин, который часто используется для лечения опиоидной зависимости. Сопутствующими факторами смерти были названы утопление и заболевание коронарной артерии.
Дом площадью 280 кв. м на Блу Сейл Драйв был построен в 1965 году в скромном ранчовом стиле. Перри полностью модернизировал его, заменив светлый дубовый пол на темное дерево, а мебель в стиле бохо – на более яркую.
Этот потрясающий дом с четырьмя спальнями и четырьмя ванными комнатами расположен на склоне холма с видом на океан. Из многих комнат открывается панорамный вид на Тихий океан.
В понедельник, 28 октября, мать Перри Сюзанна Моррисон и его отчим Кит Моррисон дадут интервью Саванне Гатри на Today Show в годовщину смерти актера.
В анонсе, показанном в пятницу, 81-летняя Сюзанна рассказала, как Перри показывал ей один из своих новых домов, а затем сказал: «Я так сильно тебя люблю и так счастлив быть с тобой сейчас».
«Это было почти как предчувствие. Я не придала этому значения тогда, но подумала: «Сколько лет прошло с тех пор, как у нас был такой разговор? Прошли годы».
«Мне кажется, что в этом было что-то… была какая-то неизбежность того, что должно было произойти, и он чувствовал это очень остро. Но он сказал: «Я больше не боюсь». И это меня взволило».
